ГЛАВА 1.

 ВИДЕНИЕ.

        Молодой студент-историк, выпускник университета, трясся в стареньком «пазике», с радостью предвкушая встречу с дедом и самым  любимым местом на земле – маленьким, но прекрасным поселком городского типа  на левом берегу могучего Днепра. Желтая пыль, поднятая колесами, проникала сквозь не закрытые плотно дверки поющего на все лады автобусика, попадала в глаза, уши, за воротник, скрипела на зубах, вызывая недовольство и массу нареканий пассажиров. В воздухе витал разъедающий запах человеческого пота, пассажирской снеди в кошелках и писк цыплят, чуть слышимый сквозь приглушенный разговор бабок с корзинками-вязанками и монотонный храп старика, только что севшего у Даничей и уже заснувшего. Внимание Шурика, которого близкие друзья за его эрудицию и амбиции называли в шутку «Александром Македонским» или «Самейшим», было приковано к запыленным стеклам, за которыми мелькали живописные весенние пейзажи Черниговщины. Возбужденное воображение студента, проведшего здесь первые тринадцать лет своего безоблачного детства,  рисовало картины далекой-далекой истории, пролетевшей над приднепровскими холмами, и до которой не было никакого дела дремавшим людям с цыплятами. Легенды  и сказки местные Александр впитывал с первых сознательных шагов от отца, потомственного любечанина, знавшего их в огромном количестве и ненавязчиво, с гордостью за прошлое своего рода, вливавшего в уши и душу сына. Остальное довершили горячее любопытство и исторический факультет. И вот сейчас он ехал не просто на отцовскую родину, а в служебную командировку – писать дипломную работу по древней истории этих мест. Сколько нервных клеток испортил Александр себе и еще больше - преподавателям университета, прежде чем отбился от навязываемой «истории Гарибальди» и заполучил в качестве дипломной темы  «историю Любеча». И вот сейчас мечты сбылись! От тряски в голове перемешались легенды детства и лекции профессоров, и теперь все это в его воображении плясало по любечским холмам.

         Оторвав мечтатальный взгляд от запыленного окна, Шурик укоризненно прошелся глазами по безразличным лицам пассажиров, не понимая – как они этого не видят?! Неожиданно очи встретились с внимательным взглядом стройной девушки, которая заняла недавно  освободившееся место. На какой остановке появилась такая красавица?! Взгляд нежных очей манил, притягивал и… пугал студента, с откровенностью изучая его. Древняя история уступила место молодой тяге жизни, но это … не радовало парня, решившего посвятить время только плодотворной работе, о которой он мечтал с детства! Александр, что есть сил, сопротивлялся нарождающемуся интересу, пытаясь не поддаваться обаянию высокой, полуоголенной девичьей груди, точеным пухленьким коленкам и чарующе зовущим глазам. Он отворачивался к окну, но там уже ничего не было! Одни мелькающие деревья и кусты! Очи парня раздваивались между прошлым и настоящим, что забавляло и смешило незнакомую колдунью. Не доезжая Любеча, она встала и  с видом неизбежной победы вышла. «Все равно найдешь меня!» - уверенно и пророчески ударила словами, проходя мимо. Скоро девушка исчезла за окном, помахав на прощание рукой. Александр почувствовал неизмеримое облегчение и … странную пустоту, оставшись один.

       Скоро «пазик» подкатил к любечскому вокзальчику, и пассажиры вывалились, толкая друг друга в узких дверях, путая свои и чужие корзинки из лозы. Первым выскочил проспавший всю дорогу дед из Даничей.

        Александр не спеша, шел мимо восстанавливаемого храма Спаса по главной площади городка, на которой раньше стоял памятник царю Александру II Освободителю, и из камней которого при советской власти соорудили монумент Ленину, ныне тоже разваленный. А вот и аптека, на месте ворот древнего вала, почти незаметного для неопытного взгляда. Дальше – крутой спуск, переходящий в мостовую, заложенную камнем еще графом Милорадовичем, последним достойным владельцем Любеча. Но Александр не пошел по ней, а повернул на тропу, ведущую к сердцу городка – Замку. Огромный холм-останец стоял посередине Любеча, имея ровную площадку на вершине. По неписанным правилам, любечане никогда не селились на нем, передавая из поколения в поколения название и множество легенд. Студент забежал на сорокапятиметровую высоту, остановился на самом краю бездны. Безбрежное пространство, близость облаков и бескрайняя даль, раскрившиеся перед ним, захватили, закрутили молодца как в детстве! Словно на ладони лежали Низ и Оболонь с маленькими аккуратными хатками, за которыми виднелся Затон, огромное глубоководное озеро с высокими кранами судоремонтных мастерских, узкая змейка заросшей Шийки, а вдали-широкая полоса Днепра. Как часто все это снилось в цветных снах! И вот сбылось! Александр почувствовал, что его окутывает непонятная энергия, вселявшая уверенность, покой к этому месту. Уставший за дорогу юноша подпрыгнул от прилива сил и бодрости. По узкой детской дорожке он не спустился, а сбежал с головокружительной высоты прямо к полуразрушенному зданию бывшей церковноприходской школы, где когда-то учились далекие родичи. Перепрыгнув через почти высохшее русло Гончарки, он очутился у обрыва Лисицы и, чтобы появиться инкогнито, пошел домой садами. Проходя мимо усадьбы главы своего рода, бывшего морского офицера и командира балтийского крейсера, к сожалению уже покойного, Александр немного загрустил, вспоминая веселые детские дни, уютное мягкое кресло, в которое садились только хозяин  и он, кортик в золотистой оправе на стенном ковре и большую редкость по тем временам – телевизор. Но грусть сразу покинула студента, когда он подошел к большому дубу на Митровщине, где начинались владения его отца. Одарив которого внучкой и внуком, сын ласково называл «дедом». Александр еще издали заметил знакомый силуэт в выцветшей военной рубашке. Отец сидел на бревне у груши и с умилением слушал кудахтанье любимой курицы Симоны.

     Встреча была неожиданной и нежной. Родные, еще сильные руки трепетно обняли появившегося из сада сына, а веки деда воровски прятали блеснувшую слезу.

-         Здравствуй, батя!

    Прижался к старику Александр и кажется, что эта чуть согнутая фигура заслонила его от суетного, злого, не всегда понятного мира. А когда отец узнал, на какой срок и для чего сын приехал - радости не было предела. По такому случаю на столе скоро появилась нехитрая домашняя закусь и «фирменная» дедовская сливянка. На душе стало покойно и уютно…

   Целый месяц Александр носился по любечским холмам и ярам, улочкам и хатам старожилов, пропадал днями в библиотеке, которая расположилась в бывших графских конюшнях, листал пожелтевшие страницы дореволюционных книг, составлял карты и схемы с местности и даже несколько раз пробирался в архивы черниговского музея. Все собранное и обработанное, молодой историк пытался втиснуть в ограниченные рамки дипломной работы, но… чего-то не хватало.

-         А ты, сынок, съездил бы на хутор к Акиму, - подбросил идею один старожил, - он более девяноста  лет прожил, много чего помнит, еще до революции дьячком служил в одной церквушке под Любечем. У них в роду все были священниками. Вот только…-

 Замялся дедок, пуская облако махорки и отводя глаза.

-         Что только?-

Переспросил заинтригованный студент.

-Нелюдимый он, отшельником живет, сторонится людей уже давно.  Захочет ли с тобой говорить и…еще…-

       Замешкался снова дед, пуская кольца.

-Ну же, Ильич, не томи!-

-Говорят, колдун он…боятся его все…и я тоже!-

      На следующий день, расспросив у отца дорогу на далекий хутор  и не поддавшись на уговоры не ездить, Александр рванул на стареньком велосипеде. Мимо мелькали лесные краевиды, и чем дальше он удалялся от Любеча, тем угрюмее становились места. Проехав около двух часов и совершенно запутавшись в тропках и дорожках, оврагах и холмах, Александр уже и рад был вернуться назад, но, стыдно признаться, не знал как! Продираясь сквозь кусты, он неожиданно увидел на высоком песчаном холме какие-то развалины.

-         Видно хутор я давно пролетел… Надо залезть и осмотреться! –

 Решил изрядно уставший велосипедист. Бросив «велик» под густой елкой, кряхтя и пыхтя под палящими лучами, Александр полез наверх. К великому удивлению, он заметил, что с другой стороны к холму подходит довольно приличная колея, по которой шла молодая, красивая незнакомка.

-Это она! –

  Сразу же вспомнил парень случайную попутчицу. Сердце забилось в груди не то от волнения, не то от усталости.

-Этого еще мне не хватало…-

   Недовольно подумал он. Девушка тоже заметила пришельца и торопливо скрылась в каком-то сарае у развалин. Поднявшись на холм, и немного отдышавшись, Александр решил не «трусить» и спросить хотя бы обратное направление.

-         Вперед, Шурик, ты же «самейший»!-

  Подбадривал он мысленно себя, входя в какую-то перекошенную калитку. Избенка была явно не новой. Вся потемневшая от времени и осадков, с провалившейся местами крышей, покрытой густым зеленым мхом и травой. Один угол жилища осел наполовину в землю, а между бревнами зияли щели, заткнутые тряпками, кусками кожи и еще непонятно чем.

-         Неужели здесь кто-то живет? –

  Остановился нерешительно Александр, но отступать уже было поздно – у калитки сидела старая крупная овчарка, внимательно изучая гостя по-человечески умными очами. Это придало юноше и смелости и скорости.

-         Стучащему да откроются двери!-

  Услышал он чарующий голосок и толкнул клямку. В нос ударил спертый влажный воздух, наступила тишина. Первые секунды Александр ничего не видел, но когда за ним захлопнулась дверь, глаза стали привыкать к полутьме помещения. Скудный солнечный свет проникал сквозь крошечное окошко и падал на удивительно чистый, среди этого запустения, стол, на котором возвышалась гора старинных фолиантов в кожаных переплетах с медными застежками, рукописей и просто сшитых тесьмой, потрепанных временем, листков. Рядом стояла небольшая, открытая шкатулка, наполненная сверкающими тусклым светом золотыми монетами.

-Вот это да…вот это сокровища!-

 Забыв обо всем, бросился историк к столу и, отодвинув шкатулку в сторону, стал лихорадочно перебирать книги.

-         О боги… сказание об Ольге … житие святого Антония… любечской синодик… летописец Русский, - фанатично шептали губы студента, - но это невозможно … Они ведь утеряны?! –

-         Ты сказал «о боги», давно я этого не слышал …сядь! –

Повелительный старческий голос, не допускавший возражений, пригвоздил Александра к месту. Он вспомнил, что забрался в чужой дом и все еще обнимает гору книг, считавшихся бесценными.

-         Ты не обратил внимания на это, - кривой узловатый палец с длинным ногтем презрительно ткнул из темноты в золото, жалобно зазвучавшее в горнице, - но понял величие книг… кто ты?! –

Только тогда пришедший в себя юноша заметил полулежавшего за столом, высохшего как мумия старика. Лицо его было сплошь изборождено морщинами и шрамами, на фоне которых выделялся орлиный нос. Остатки седых волос космами падали на лоб и плечи, прикрывая горящие в темноте ясные и умные глаза, прожигающие замершего студента насквозь. Александр назвал имя, фамилию и кратко прошелся по родоводу.

-         Наш, любечанин… с деда-прадеда! –

Успокоился старик.

-         А я Аким, бывший православный священник за царя-батюшки. Последний из тысячелетнего жреческого рода князя Люба! –

-         Князь Люб… кто это?!-

Удивился, придя в себя Александр, немного стушевавшийся при имени колдуна-отшельника.

-         Садись…слушай! –

Через несколько дней, получив от Акима в подарок старинную монету, гору сказаний и записей, так и не увидев красавицу, Александр садился на свой позабытый под елкой  велосипед.

- Помни о проклятии, верни имя людям и … покой земле славянской!-

Священник-жрец размашисто перекрестил его на прощание и в последний момент одел парню самодельный перстень из нетускнеющего железа с ликом святой Софии, покровительницы мудрости.      

-         Об остальном не беспокойся, оно не принадлежит ни мне, ни тебе, оно принадлежит истории и … Любечу, помни - ты обещал! –

-         А кто та девушка, которую  я видел здесь, батько? –

-         Ее не каждый видит …любечанка… Светлана… она из могилы Черны, - загадочно ответил старец.          

Глаза последнего языческого жреца нежно смотрели на своего дальнего родича, но потрескавшиеся уста снова предостерегли.

-         ПОМНИ - ТЫ ОБЕЩАЛ!-

    А еще через несколько недель, Акима похоронили на древнем любечском погосте. Позже Александр пытался найти его хутор, но … он сгорел во время лесного пожара.

     Прошло много лет. Александр давно защитился и сам уже преподавал. Нет, он не забыл, что с ним произошло, не забыл свое обещание, но … все как-то не получалось – заели серые будни жизни, рухнула великая страна. Работа, семейные дела, то надо съездить с детьми в отпуске, то болезнь подкралась, то лень одолела, но его постоянно что-то тревожило в душе, что-то мучило, не давая совести окончательно уснуть.

      Через некоторое время Александр снова приехал в Любеч, но  уже не один, а с сыном, названным в честь своего кумира Святославом. Его рассказам о Любече не было конца и края. Они вместе ходили в пещеру Антония и на Замок, к Затону и Балгачу. Взяв сына за руки, Александр кружил его над самым обрывом Лисицы, от чего у Святослава захватывало дух.

-         Я как бусел летаю! –

Радостно, взахлеб кричал пятилетний малыш.

-         Еще … еще! –

Глядел он на паривших в небе красивых гордых птиц. Александр поставил его на землю и обнял.

-         А ты и есть бусел, это наше прозвище с дедов - прадедов, наш тотем! –

У сынишки от гордости развернулись плечи и еще шире открылись очи.

-         Расскажи …папа…-

      В день отъезда они стояли на любимом месте – языческом кургане Оберемочек или Чертова ножка, почти у самого края. Вокруг было тихо, ни один листочек не шевелился. Красивый мальчик умными глазами рассматривал открывающуюся даль древнего урочища Стрелицы. Отец залюбовался им и не удержался, взмолился.

-         О боги, дайте ему здоровья, счастья и удачи, дайте ему и того, что у меня хорошее… Святослав – самое дорогое в моей жизни. Вы слышите, о боги моих предков…-

Не успел отец закончить мысленно заклинание, как из Стрелицы налетел мощный порыв не по-летнему ледяного ветра и бросил сына к обрыву.

-         Ты обещал…-

    Раздался шепот и перед Александром появился  старческий облик с орлиным носом и бесцветными космами волос. Пронизывающие глаза с укором смотрели в упор, а рядом выплывало чье-то мужественное лицо в блестящем шлеме. Внизу приближалась красивая, молодая девушка с … седыми волосами!

-         Нет!!!-

    Отчаянный крик разорвал тишину урочища. Отец успел схватить падающего Святослава и бросился вниз по тропинке.